Разговаривали сегодня с Машер об самых трудных для каждой экзистенциальных переживаниях.
Ну для меня, понятно - смерть. Для Маши - одиночество. Никогда не задумывалась, что эта тема может для кого-то быть трудной. Разговор очень быстро коснулся просто одиночества: что оно такое, что означает для нее и для меня.
Может я уже просто забыла как это - быть по-настоящему, до воя одинокой, может по какой-то причине, незаметно для себя самой, перестала нуждаться в постоянном одобрении важных людей.
Я все думала, почему одиночество пугает Машу и не пугает меня?
И вот теперь, кажется, понимаю. И мне совершенно нечем гордиться, ведь это снова не самодостаточность. Осознание собственного глобального одиночества освобождает от ответственности перед другими.
Если ты никогда не сможешь полностью меня понять, то и мне не нужно стремиться к слиянию с тобой. Я вообще ничего тебе не должна.
По-моему, это острая гиперкомпенсация после многих лет попыток слияния и зависимости.

В последнее время я не хочу ни с кем общаться. Разговаривать, проводить вместе время - да -, но не общаться. Наверное это тоже нужно пережить и может быть пройдет когда-нибудь и эта крайность.