Человек рожден для счастья, как птица для полета.
Знакомо. Ободряюще.
Это как красивая мечта - иногда кажется, что еще чуть-чуть и вот оно, а в груди сжимается какое-то необыкновенное предчувствие.
Солженицын считал этот лозунг не просто несбыточной мечтой, а формулой саморазрушения человечества. Он писал: "Если бы, как декларировал гуманизм, человек был рожден только для счастья, он не был бы рожден и для смерти". Так он начинает свое обоснование идеи, что человек НЕ рожден для счастья, как птица для полета.
Мысль эту я услышала задолго до того, как прочла ее у Солженицына. Забавно, но даже при том, что по размышлении каждый раз все-таки с ней соглашаюсь, часть меня явно не хочет мириться с истиной, и я упорно забываю о ней снова и снова. И верю предчувствиям, которые никогда не сбываются.

Счастье не может быть самоцелью. Оно всегда следствие чего-то еще. И вот это, другое - вполне даже может быть тем, для чего рожден человек.
Стремлением к счастью не оправдать слишком многих вещей.
В погоне за счастьем чересчур много потребительского отношения.
Когда вспоминаю вещи, случаи, события, которые делали меня по-настоящему счастливой, то понимаю, что это очень правильно.