Удивительно, но мой страх смерти и приближающейся старости теперь стали олицетворять собственные руки
Вообще меня раньше удивляло наличие этой эмоции у других людей. Детство было слишком безмятежным, я только очень хотела дожить до максимально возможного преклонного возраста - очень уж была озабочена развитием отечественной космонавтики. В подростковом возрасте от страха смерти отвлекало такое количество проблем, что как-то не до него было. А потом я плавно перешла к вере в то, что смерть - только начало.
Впервые с этим чувством столкнулась только на третьем курсе, во время психоконсультативной практики в областном онкологическом диспансере - отделении желудков, молочных желез и мягких тканей. Тогда я целый месяц находилась в атмосфере высокой концентрации смерти и страха. Его носителями были медицинские сестры - с ежедневным ритуалом ощупывания себя в душе, моторошные рассказы врачей, общение с пациентами...
Тогда я воспользовалась хорошими отношениями с хирургом отделения и попросила осмотреть подругу, которая по недоумию решила свести бородавку, оказавшуюся впоследствии родинкой. Врач посоветовал вырезать трансформировавшееся образование - от греха подальше. Наташе выделили палату где она оставила свои вещи на время операции. Там лежали несколько женщин, большинство из которых сегодня уже, скорее всего, умерли. Они прониклись сочувствием к молодой девочке, попавшей в такое страшное место. О диагнозе раковые больные никогда не расспрашивают. Уже вечером мою подругу отпустили домой. И мы были поражены тихой агрессией умирающих, которая сменила дружелюбие, неуместное после того, как она перестала быть одной из них. Этот случай стал лучшей иллюстрацией к лекциям по клинической психологии - о восприятии умирающими людьми своих болезней.
А еще позже я решила покончить с беллетристикой моего любимого Ялома и перейти к "Экзистенциальной психотерапии". Не помню, дочитала ли я до конца первую часть, как раз посвященную одному из базовых страхов личности - страху смерти, но чтение постепенно привело к такому подавленному состоянию, что книгу пришлось закончить преждевременно и перестать себя обманывать насчет отсутствия страха смерти в структуре собственной личности. В тот период я даже обращалась к специалисту, после чего перестала неадекватно реагировать на похоронную музыку.

А теперь, глядя на набухающие изредка вены на руках, я чувствую, как накатывает волна паники. Конечно я вспоминаю Ленку Вербенко, капитана нашей школьной женской команды по гандболу, у которой еще в школе руки были сплошь испещрены венами. Но это не слишком помогает убедить себя, что я вовсе не старею. И, только заметив непорядок, сразу поднимаю руки, чтобы дать крови стечь, смотрю, как все возвращается в норму и немного успокаиваюсь.
И мне представляется, что, преодолев это в себе, я пойму что-то важное и что-то очень ценное приобрету.